В представления обычного человека врач-морфолог работает только с умершими людьми. А как на самом деле?
Большая часть работы заключается в постановке диагноза и помощи живым людям. Это, например, пациенты с возможным онкологическим заболеванием. Когда необходимо понять есть ли онкология или нет, и если есть, то что именно. Без нашего заключения невозможно продолжить работу ни онкологу, ни химиотерапевту.
Конечно, исследования летальных случаев также часть данной профессии. Но опять же это необходимо для дальнейшего развития медицины, для того, чтобы помочь врачу-клиницисту понять что же привело к смерти пациента и почему. Ведь иногда пациент поступает в уже настолько критичном состоянии, что у врача есть несколько минут, чтобы принять решение что делать. А очень часто пациент поступает сразу с несколькими диагнозами одновременно и что именно привело к летальному исходу определить очень важно.
— Какое отношение врач вашей специальности имеет к диагностике онкологических заболеваний?
Если разобрать весь путь того, как происходит постановка диагноза и последующее принятие решения о выборе тактики лечения, то значимость морфологического анализа сложно переоценить. Именно морфолог точно определяет наличие онкологического заболевания, его тип, агрессивность, в какой-то степени стадию заболевания. Только после полученного ответа морфолога уже мультидисциплинарная комиссия будет решать как именно вести пациента. В нее входят онколог, химиотерапевт, хирург, радиотерапевт.
— Сколько подобных исследований в год проводят врачи патологоанатомического отделения?
В нашей клинике это более 4500 тыс. пациентов в год. Нужно отметить, что все виды диагностики, конечно, выполняются исключительно по показаниям. Например, очень много исследуем камней, это важно в лечении мочекаменнной болезни. Что привело к камнеобразованию и как этого избежать в дальнейшем. Если брать иммуногистологический метод исследования, он выполняется в ряде случаев. Это необходимо далеко не всем.
— Что такое иммуногистохимический метод исследования?
Это дополнительный метод, высокоточное исследование для определения окончательного морфологического диагноза. С его помощью находят антигены, выделяемые определенным видом раковых клеток. В названии соединились сразу три отрасли – иммунология, гистология, химия. Теоретические основы метода заложены в 40-е годы 20 века. Для проведения используются реактивы, насыщенные антителами, находящие раковые клетки. Метод позволяет точно определить тип опухоли и установить устойчивость к лекарственным препаратам до начала лечения. Таким образом, пациента избавляют от лишней интоксикации, и назначают именно то лекарство, о действенности которого заведомо известно.
Как часто к вашим морфологам обращаются пациенты с необходимостью провести пересмотр гистологического материала? Для чего это нужно?
Такое действительно случается. Достаточно часто пациенты, узнав о том, что у них онкология, принимают решение начать лечение, например, в одном учреждении, потом переходят в другое. Безусловно, принимая пациента, мы проводим необходимую диагностику, возможно, диагноз подтверждается, бывает, мы видим иной тип опухоли.
— В Новосибирске ученые создали свой метод диагностики, говорят, что он дешевле, чем ИГХ, но при этом тоже достаточно информативный. А по словам ученых есть научные публикации, подтверждающие, что такой метод анализа может «пропускать» до 15 процентов всех гормонально-зависимых опухолей. Где истина?
На мой взгляд не стоит сравнивать два этих метода. Это два разных вида диагностики. Безусловно, метод ИГХ, как и все в медицине, субъективен. Очень важно, чтобы каждый специалист занимался именно тем, в чем он максимально эффективен и продуктивен. Когда, например, генетики начинают работу в морфологии или наоборот, появляется вероятность ошибки. А ошибка в диагностике онкологического заболевания совершенно недопустима. Если говорить о 15%, которые «пропускает» метод ИГХ, это не совсем так. Метод ИГХ позволяет назначить адъювантную и неоадъювантную химиотерапию, определив рецептурный статус. Это не метод выявления опухоли, это метод определения типа опухоли и что точно с этим видом опухоли необходимо делать врачам, как лечить пациента.
Ученые в Новосибирске пошли по пути молекулярной генетики. Это более объективный метод, да. Но самое главное любого метода – не просто определить тип опухоли. Самое главное –выбор тактики лечения, который уже себя зарекомендовал, как эффективный.
— Как часто приходится сталкиваться с врачебными ошибками?
Это очень сложный вопрос. Тут верно нужно понимать что является ошибкой, а что обстоятельствами в каждом конкретном случае. Проще всего кого-то обвинить. Но нужно понимать, что ни один врач не желает вреда своему пациенту. Да, бывают проявления халатности, а бывает недостаточно знаний или еще что-то. Нельзя все это объединять в одно. Каждый пациент, каждый человек – это всегда уникальная ситуация.
— В последние годы не только в России, но и за рубежом говорят о дефиците врачей-патологоанатомов. С чем это связано?
Наверное, стоит отметить дефицит врачей в целом. Сегодняшняя ситуация с пандемией очень ярко демонстрирует необходимость, например, реаниматологов. Вообще путь врача очень сложный. Это долгие годы обучения, становления, многие уходят из профессии, получив образования. Очень много причин, по которым это происходит. Конечно, многие не готовы идти работать за очень небольшую зарплату, кто-то понимает, что гораздо проще заработать, например, в фарминдустрии. Если брать именно патанатомов, то ведь это очень сложная специализация. Знания должны быть абсолютны во всех областях медицины. Ты должен знать все тело человека и возможности на ошибку нет.